В часы всеобщей смуты мира
Оставил Гёте ратный стан
И создал «Западный Диван»,
Оазис, где рокочет лира.
Для Низами забыв Шекспира,
Он жил мечтой далеких стран
И ритмом звучным, как орган,
Пел о Гудут, живущей сиро.
Как Гёте на свою тахту
В Веймаре убегал от прозы
Гафизовы лелеять розы,
Оставив дождь и темноту
Стучаться в окна мне сильнее,
Я пел «Эмали и Камеи».